***

Желание не-быть
Стучит в твоей груди...
Ты любишь уходить.
Так что же, уходи.
Порвать навечно нить,
Обрезать все пути...
Ты хочешь отомстить -
Так что же, отомсти.
Сменявши сталь на медь,
Продав билеты в рай,
Ты хочешь умереть.
Ну что же, умирай.
Пытаешься пугать,
И призываешь смерть...
Ты хочешь доказать.
Ну что ж, хоти и впредь.

***

Черные клетки, белые клетки,
Жертва коня за ферзя…
Все в этом мире – марионетки,
И стать свободным нельзя.
Нас выбирают, переставляют,
Молча снимают с доски.
Люди не слышат, не понимают
Песни вселенской тоски.
Я – это пешка, черная пешка,
Я завершаю свой ход.
Нет в моем деле места для спешки,
Жертва уже не уйдет.
Передо мною – солнечный воин,
Рыцарь на белом коне.
Время для боя – нас же здесь двое,
Слишком на этой войне.
Я улыбаюсь, я приближаюсь
К клетке в последнем ряду.
Я отыграюсь, я постараюсь
И я, конечно, пройду…
Клетка направо, клетка налево
И шаг последний вперед…
Черная дева, я – королева!
Шах, белоснежный народ!
Не понимая, медленно тая,
Я оглянулась назад:
Я умираю, я погибаю!
Черным поставили мат!

***

Бесконечная метаморфоза
Глину мнет великанской рукой.
Льдом сердец обращаются слезы,
Женским криком становится вой…
Мимолетно, как звук изреченный,
Изменяют узор облака -
Так обманутый и прирученный
Превращается в ученика.
Исчезает туманное детство,
Наш алмаз обращается в страз...
И скандалы становятся средством,
И беда превращается в фарс.
Среди странных теней и тумана
Ни концов, ни начал не найдешь…
Здесь спасеньем становится рана,
Вечной клятвой становится ложь.
Мир диктует всем новую норму,
Сам себя он отринуть готов.
Это - мир изменяющих форму,
Мир оттенков и полутонов.
Пропадут в середине полета
Крылья вдруг за моею спиной…
Это я превращаюсь во что-то,
Это что-то становится мной...

Мы, во всех своих бедах врага обвиня,
Брали приступом крепость под тучею стрел.
Кто-нибудь из бойницы да метил в меня,
Да его-то отсюда я не рассмотрел.

От стрелы не закрыться... Представь себе пчел:
Хоть одна да ужалит, коль их целый рой.
Я молитвы от раны, конечно, прочел,
Только их перед боем читает любой.

Мы уже на стене... Я не вижу врага.
Как попало, как все, режу воздух мечом.
Подвернется - срублю своего дурака.
Здесь, в толпе, быть ловчее нельзя нипочем.

Здесь, в толпе, разве ангел возьмет под крыло,
А не то... Разве можно идти под дождем
И остаться сухим? Только мне повезло:
На сегодня я, видно, в рубашке рожден.

Крепость в наших руках. Перебиты враги.
Мы хороним своих. Косит зданья пожар.
Кто в бою уцелел - то не лучше других:
Ничего-то не стоят ни доблесть, ни дар.

***

Твой меч восторга недостоин,
Он был омыт в живой крови.
Ты молчаливый черный воин,
И ты не знаешь о любви.
Да, я умру, я это знаю.
Меня не минет твой удар.
Но смерть с улыбкой принимаю,
Любимых рук последний дар...
Хоть мне надежды не осталось,
Хоть в мрачном взгляде чувства нет -
Но я спокойна. Я пыталась
Из тьмы теней вести на свет...

***

Когтями любви я оставила след,
Извилистый шрам на мальчишеской коже.
Когда я меняла орбиты планет,
Твой мир - он нечаянно был уничтожен...
С тобой находили мы тысячи дел,
И крылья росли за моими плечами.
Ты тоже летал, ты смеялся и пел.
Но мы расставались - чтоб плакать ночами.
Теперь я узнала, что значит "любить",
И знаю, как это корёжит и режет.
Прости, когда в цепь превращается нить
И звон серебра обращается в скрежет.
Что делать теперь? - остается лишь ждать,
Пытаться отстроить хоть как-то руины,
На глупых ошибках учиться прощать
И слово "одни" путать с словом "едины".
Когда я пройду через жизни погост,
Я брошу тебе опустевшую душу.
Ведь ты изменил пути шествия звезд,
И мой мир, ты знаешь - был тоже разрушен...

****

Не уснуть в эту ночь, как всегда не уснуть,
Пустота бродит около.
Добела раскаленная лунная муть
Растекается по полу.
В темноте очертания странных теней -
Зазеркалья создания,
Выбираясь на волю, ползут по стене
В глубину подсознания.
Убегая во мрак, появляясь опять
Неземными посланцами,
Все зовут и пытаются что-то сказать
Непонятными танцами.
Почему невозможно постичь их язык
В этом вечном движении?
Почему так обманчив и призрачен миг
Моего вдохновения?
Продолжает ночной ветерок колыхать
Ветки дерева голые.
Все равно не удастся мне бабочкой стать -
Слишком крылья тяжелые.
Не уснуть в эту ночь: разбиваются сны
О безмолвие тесное.
Не уйти в зеркала, не достать до луны,
Не познать неизвестное.

****

Ты целуешь бокал, глядя вскользь на меня,
Отпивая вино у хрустального края,
Твои губы скользят, так бесщадно пьяня,
По холодному блеску, хрусталь обнимая.

И печальны глаза, и прозрачно вино,
А вокруг только ты, а вокруг – неизвестность,
И от нежности губ запотело стекло,
Лишь оно будет помнить эту теплую нежность.

И, срывая дыханье, ты сводишь с ума,
Сам об этом, наверное, вовсе не зная.
Просто нежные губы целуют бокал,
Отпивая вино у хрустального края.

***

Уезжаешь – ну что ж, отпускаю.
Веселись и с друзьями общайся,
Я удачи в дороге желаю.
Но шепчу про себя:
- Возвращайся…

Уезжаешь… Прогулка нелишня.
Делай дело, от злых защищайся…
Но шепчу я безгласно, неслышно:
- Возвращайся, скорей возвращайся…

Уезжаешь. Забудь о печали,
Средь знакомых своих повращайся,
Убедись, что тебя очень ждали…
- Возвращайся домой! Возвращайся!!!

Уезжаешь?! Да делай что хочешь!
Хоть к собачьей грызне приобщайся!
Хочешь – вовсе останься где хочешь!
- Возвращайся ко мне… Возвращайся…

***

Он родился, чтоб тихо и молча страдать,
Он был ангелом в клетке смирения чувств.
Он не брал ничего, но любил отдавать.
Он был солнечно светел, прозрачен и пуст.
Он считал, что терпение – это добро.
Он тащил по земле два огромных крыла,
И жестокая пыль, зло впиваясь в перо,
Все ж заставить взлететь его ввысь не могла.
Он был добр – он плакал, встречаясь со злом.
Пред лицом палачей закрывал он глаза.
Он не видел различий меж смертью и сном,
Он всегда находился меж "против" и "за".
Он никчемно прожил и никчемно погиб,
Он не знал в этой жизни ни злость, ни любовь.
Были жесты бесследны, беззвучны шаги
И, наверно, прозрачна стеклянная кровь…
Он жил в этой стране, мной повергнутой в прах,
Как и тысячи тысяч забытых навек.
Он единственный мог предсказать ее крах,
Он единственный видел, что я – человек.
Он единственный слушал и слышал меня.
Он стоял и молчал, когда все ждали слов.
Он прошел через ад, не избегнув огня,
Он прошел через жизнь, не оставив следов.
И под пыткой, и перед престолом моим
Его голос был равно бесстрастен и тих.
Он с улыбкой кивал конвоирам своим
И внимал приговору изменников злых.
Он боялся обидеть, боялся убить,
Но без страха взошел на чужой эшафот.
Я, наверно, уже не сумею забыть,
Как смеялся вчера покоренный народ…
Он был чуть огорчен, но желал мне добра.
Его губ не коснулись упрека слова.
Неужели он выиграл? Все это – игра?
Неужели он прав? Ну а я – не права?...

***

Когда-то я забуду немую ласку гор
И простенький мотив того, кто это создал,
И в сердце всех снегов наш маленький костер.
Но не смогу забыть, как умирают звёзды...

Когда-то я прощу тебе, Всевышний, всё -
Старение и боль, отчаянье и слёзы,
И даже тяжкий крест любви, что мы несём...
Но не смогу простить, что умирают Звезды...

***

Cчастливых выдают глаза.
Как выдают Христа распятье,
Как шлюху - призрачное платье,
Как боль душевную - слеза.

Счастливых выдают глаза,
Что светят яростно и ярко,
Их взгляд один ценней подарка,
Который не вернуть назад.

Счастливых выдают глаза -
Сильней, чем клятвы и молитвы.
Сильней, чем вера в чудеса,
Пейзаж прекрасный после битвы.

Счастливых выдают глаза...